Читать онлайн «Как мы видим то, что видим [издание 3-е , перераб. и доп.]». Страница 19

Классические эти опыты дали начало большой серии различных исследований и значительно углубили понимание того, что значит «смотреть на мир».

На глазном яблоке испытуемого Ярбус укрепил маленькое зеркальце. Отраженный от него световой зайчик стал писать на фотобумаге узор – след движения глаз.

Человек разглядывал картину или рисунок, а узор засвидетельствовал, что «смотреть» вовсе не означает «обводить зрачками контуры предметов» (увы, даже сейчас в фундаментальных книгах, написанных неспециалистами в области зрительного восприятия, приходился читать, будто «глазное яблоко движется в соответствии с контуром»).

Нет, глаза совершают странные скачки, поначалу кажущиеся совершенно хаотическими! Но по мере того как записи отдельных движений наслаиваются друг на друга, выплывают прелюбопытные закономерности.

Первая из них та, что максимумы внимания приходятся на смысловые центры изображения. В частности, человек или животное всегда будет таким центром, даже если картина изображает природу или технику.

Лица людей значат для зрителя больше, чем фигуры, а фигуры – больше, чем детали обстановки. Рассматривая портрет, мы останавливаем взор главным образом на глазах, губах, носе. Эти же элементы – глаза, нос, пасть – наиболее интересны наблюдателю и тогда, когда перед ним морда животного.

Рис. 30. Оказывается, так мы смотрим на Нефертити... Впервые эксперимент был поставлен в лаборатории А.Л. Ярбуса в начале 60-х годов ХХ в.

Такая «иерархия ценностей», в общем, понятна. Глаза – «зеркало души», движение губ или подергивание щеки говорят о настроении более чем красноречиво. Подмеченные еще в незапамятные времена «бегающие глаза» субъекта с нечистой совестью не случайны: он концентрирует свое внимание не только на лице собеседника, всегда интересном для занятого разговором человека, но и на руках (вдруг их движение что-то выдаст?), карманах (нет ли там оружия?), лицах окружающих (не ждать ли подвоха с их стороны) – и нам сразу бросается в глаза странность, необычность такого «зрительного общения».

Да, движения глаз отражают работу мысли. Этому найдены убедительные доказательства.

В одном из опытов Ярбус предлагал испытуемым рассматривать картину Репина «Не ждали» с разных «установок», то есть стараясь решить ту или иную логическую задачу. И что же? Когда было необходимо оценить материальное положение семьи, особое внимание взора привлекало убранство комнаты, которое при «свободном» рассматривании практически не замечалось. Пытаясь вычислить возраст персонажей, зритель направлял зрачки исключительно на лица. быстрые перелеты от лиц детей к лицу матери и далее к лицу вошедшего (и немедля обратно, и снова назад по тому же пути) – таково решение задачи «Сколько времени отсутствовал тот, кого не ждали?» Беспорядочно блуждающий взгляд – попытка запомнить расположение людей и предметов в комнате...

Картина «Не ждали» – произведение широко известное. Тем интереснее, что разные люди по-разному ее рассматривают. Узоры линий отмечают: хотя элементы изображенного привлекают внимание разных людей, вообще говоря, одинаково и в явной связи с «установкой», – но каков путь обхода элементов взором, это индивидуально для каждого человека.

сказал за двести лет до опытов Ярбуса Гёте.

Эти присущие данному человеку особенности очень устойчивы. Когда вы посмотрите на картину сейчас, через три дня и неделю спустя, зеркальце скажет, что путь взгляда остался, по сути, тем же самым. «Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится», – эти слова Оскара Уайльда порой воспринимаются как стремление «выразиться поэффектнее». А выходит, они имеют документальное подтверждение...

Несколько другой метод – киносъемку глаз использовал доктор педагогических наук Вениамин Ноевич Пушкин, чтобы понять «технологию» решения шахматных задач: путь взора подсказывает исследователю, как мыслит при этом шахматист.

Рис. 31. В зависимости от поставленной задачи, шахматист по-разному осматривает доску с фигурами. Киносъемку глаз проводил к.пед.н. В.Н. Пушкин

И что же? Маршрут движения зрачков зависит от задания: найти решение – рисунок один, а вот просто оценить позицию, сказать, чья сильнее, – маршрут иной.

При поисках выигрыша глаз фиксируется в основном на «функционально значимых пунктах» позиции, и потому имеются обширные районы доски, куда взор вообще не заходит. А при оценке позиции точки фиксации глаз распределяются по всей доске.

Глядеть – значит мыслить, мыслить – значит непременно особым образом глядеть.

Шахматист рассматривает каждый фрагмент позиции примерно четверть секунды. Такую же величину фиксации взора во время чтения (прозы или стихов – все равно) отмечают Ярбус и многие другие исследователи, так что доска для гроссмейстеров действительно предстает раскрытой книгой...

Четверть секунды – это время, нужное кратковременной памяти, чтобы сравнить свое содержимое с запасами долговременной. А если этого времени не хватает, потому что текст эмоционально насыщен, и у читателя возникают ответные мысли и ассоциации, взгляд задерживается дольше, но опять-таки на время, кратное четверти секунды. Мы скоро увидим, что за этой цифирью кроется интереснейшая нейрофизиология.

Объем информации, передаваемой за это ничтожное время по зрительному каналу, резко меняется с возрастом. Шестилетний ребенок способен понять за минуту не более 75 слов, двадцатилетний студент проглатывает 340. Почему?

Потому, что малыш для чтения сотни слов останавливает свой взгляд двести сорок раз и пятьдесят пять раз возвращается к прочитанному. Студент же останавливается и возвращается значительно реже.

По мнению многих исследователей, жизненный опыт дает возможность отсеивать второстепенные по значимости признаки, объединять несколько простых признаков в один сложный, комплексный знак. Иными словами, изменяется алфавит, в котором ведется опознавание, – перечень знаков, среди которых требуется обозначить искомый. И потому, хотя время остановки взора, в общем, неизменно у дошкольника и студента, скорость переработки сведений в высших отделах мозга резко возрастает.

Мозг взрослого работает быстрее, чем мозг ребенка, не только вследствие общего развития человека, не только потому, что память взрослого богаче знаниями, но и потому, что внутренняя структура мозга совершенствуется, что способы представления информации, воспринимаемой органами чувств, становятся экономичнее.

Почему так стабилен узор, который чертит свет от зеркальца? После опытов Ярбуса американские физиологи Д. Нотон и Л. Старк стали фиксировать не только общую картину пути, но и последовательность переходов взора от одной точки фиксации к другой. Путь обхода (он связан с контуром, но вовсе не повторяет его!) оказался, как и узоры, совершенно индивидуальным для каждого испытуемого и очень устойчивым.

Экспериментаторы сделали вывод, что при первом знакомстве с предметом человек как бы ощупывает его взглядом, прокладывая путь обхода: в зрительной памяти застревают признаки, характеризующие вещь, а в моторной памяти – сигналы от глазодвигательных мышц. Образуется «кольцо признаков», в котором зрительная и двигательная информации перемежаются. При новом знакомстве «кольцо» помогает опознать изображение.

По мнению других ученых, слова языка, обозначающие детали контура, подчеркивают важность этих фрагментов для опознания контура в целом. Слова «прямолинейность», «вогнутость», «излом», «пересечение» и им подобные характеризуют информативные с точки зрения отличий одного контура от другого) участки. Для более точных и тонких указаний специалисты прибегают к особым терминам. В профессиональном языке архитекторов вы найдете «полувал», «плинт», «соффит», «эхилин» и много других подобных слов, у авиаторов встретитесь с «плосковыпуклым», «S-образным», «ромбическим», «клиновидным» и прочими профилями крыльев, моряки оперируют понятиями «бульбообразного», «ложкообразного», «клиперского» носа судна.

Какие же формальные признаки характерны для точек фиксации взгляда? Что именно принимает зрительный аппарат за информационно важную особенность? Оказывается, участки контура с очень сильным искривлением – то есть «информативные фрагменты».

Рис. 32. Кошка, которую нарисовал американский исследователь М. Эттнив: наверное, самая знаменитая в мире ученых...

Американский исследователь М. Эттнив предложил испытуемым отметить на рисунке, изображающем лежащую кошку, точки, которые наиболее важны для опознания смысла фигуры. Эти точки оказались, как и можно было ожидать, точками максимальной кривизны данного участка контура. Ученый соединил примерно сорок таких пунктов прямыми линиями – рисунок практически не пострадал, четкость опознания осталась прежней.